Дикари из каменных джунглей. Часть 1.

Страшный грохот разбудил Фауста в одиннадцать утра – страшенную, с его (и не только его) точки зрения, рань. Спросонья Фауст подумал, что началась война, и он упал под диван на всякий случай. Но дальнейших бомбёжек не последовало, а краткий осмотр комнаты посредством осторожного высовывания головы из-под дивана показал, что стёкла целы, чего при бомбёжках не бывает. И Фауст, после короткой борьбы (задница никак не желала вылезать), выполз из укрытия и пошёл на кухню.

На кухне обнаружилась его вельможная соседка Руня собственным персонажем. Вообще-то на самом деле её звали Вера, но её мать по телефону постоянно тарахтела в трубку «Веруня». Оттуда и пошла такая кличка, и на то, что Руня по паспорту Вера, всем было, мягко говоря, плевать; собственно, самой Руне тоже. Руня была тощим лохматым существом, которое можно было принять как за неухоженную девочку, так и за типичного худого мальчика. Ругалась она обычно, как сапожник, и всем с удовольствием показывала средние пальчики обеих рук – единственную свою идеально ухоженную часть тела. Наверное, если бы Руня надела платье и причесалась, да ещё и перестала бы ругаться, она выглядела бы на свой пол, но вот на это Руня, хоть и была всё же девушкой, всегда умудрялась класть болт.

Озадаченная настолько, насколько это возможно для пофигиста, Руня чесала свою лохматую тыкву и смотрела куда-то вниз. Фауст тоже посмотрел вниз и сразу же перевёл взгляд куда повыше, потому что Руня оказалась одета в одну длинную футболку. Если бы она заметила, что Фауст пялится на её ноги, она непременно шарахнула бы его сковородкой, которую только для этого и использовала. Фауст осторожно, обводя привычно разгромленную кухню круговым взглядом, уставился туда, куда смотрела Руня. У её ног обнаружилась пустая здоровенная кастрюля.

 - Что тут происходит с утра пораньше? – поинтересовался Фауст, упорно глядя на кастрюлю.

 - Я хотела сварить картошку, - изрекла Руня, отчего Фауст едва не грохнулся в затяжной обморок.

Дело было в том, что Руня не готовила. Вообще. Никогда. И научиться даже не пыталась. Максимум, на что хватало её кулинарных талантов, - это бутерброды с колбасой, растворимая лапша из пакетика и какой-нибудь полуфабрикат, который можно разогреть в микроволновке. Она даже салат не могла приготовить, не порезавшись и не уронив половину овощей на пол.

 - На тебя в комнате потолок обвалился? – осторожно осведомился Фауст, когда сумел заговорить.

Руня посмотрела на него туманным взглядом, и Фауст понял, что в очередной раз чуть переборщил с вежливостью. Руня понимала только простые и понятные фразы.

 - Поставим вопрос иначе. Ты охренела? – перефразировал Фауст.

 - Типа, - подтвердила Руня.

 - Как ты кастрюлю уронила-то? Тяжёлая, что ли? А кто месяц назад шкаф на четвёртый этаж пёр?

 - Ты знаешь… Шкаф было держать удобней, - ответила Руня, по-прежнему озадаченная.

 - Как ты её варить-то собралась? Ты ж не умеешь!

Это было ошибкой. Сама-то Руня могла хоть по десять раз на дню напоминать всем, что ничего не умеет, но вот всем остальным это делать категорически запрещалось. Она тут же начинала делать именно то, что не умеет, назло.

 - А вот так, блин! – заявила Руня и, рывком подняв кастрюлю с пола, с силой грохнула посудину на газовую плиту с зажженной конфоркой, едва не подорвав всё к чертям.

 - Ты… как… плиту… включила? – просипел Фауст в ужасе.

 - Ногами! – рявкнуло ангельское создание, и почему-то Фаусту подумалось, что так оно и было. Порой Руня становилась очень изобретательной.

Руня же тем временем схватила ковш, в котором Фауст варил обычно сосиски, и принялась из-под крана наполнять им кастрюлю. Почему она не сунула кастрюлю под кран, было неясно, но ведь это была Руня, а это объясняло всё. Затем она выволокла пакет с картошкой, вытащила штук по пять чёрных от земли картофелин каждой рукой и направилась к кастрюле.

 - Ты дура, что ли? – взвыл, не выдержав, Фауст.

 - А чё?

 - Картошку вымыть надо хотя бы!!!

 - Нахрена её мыть-то? – искренне удивилась Руня. – Там же земля, а не химия какая-то.

 - Ты землю жрёшь, что ли?

 - Как раз узнать хотела.

«Это она серьёзно или прикалывается?» - подумал Фауст и отобрал у девушки картошку.

 - Ну, помыл. Как будто велика разница стала! – фыркнула Руня.

 - Потому что её теперь чистить надо!

 - Не поняла. А как же эта… как её… во, картошка в фуражке! – вспомнила Руня.

 - В мундире, а не в фуражке.

 - В мусорной форме, блин! – обозлилась Руня. – Какая, блин, разница? Есть же такая фигня – картошку в кожуре варить.

 - Это ты где вычитала, в интернетах своих? – Фауст хорошо знал источники, откуда его соседка обычно черпает знания.

 - Ну не в газете же, блин.

 - Не каждую картошку можно варить в мундире, - назидательно сказал Фауст, ловко очищая картофелину от кожуры. – Сейчас зима, картошка вся старая, в кожуре скопилась какая-то вредная хрень. В мундире варят только свежую картошку.

 - Старая, новая… Тупость какая-то! – презрительно уронила Руня, усевшись пятой точкой прямо на стол.

 - Ну, это как на подиуме. Старых моделей на подиум никто не выпустит, ибо некрасиво.

 - Всё равно все, хоть старухи, хоть молодухи, вешалки тощезадые! – возразила Руня.

 - А сама-то, жирная, что ли?

 - Ну задницу-то за компом отрастила! – довольнёхонько отозвалась компьютерная девица.

Фауст хотел скептически посмотреть на её филейную часть и протянуть нечто в духе: «Ну-ну!», но тут вспомнил, что она, во-первых, в одной лишь футболке, а во-вторых, только того и дожидается. Вон, уже косится в сторону сковородки. Такие провокации были вполне в её духе. Руня любила в компании заявить: «Зырьте, какие у меня сиськи маленькие!», ждать, пока все парни уставятся именно на её отсутствующую грудь, и пинать их всех потом бронированным носком своего правого камелота с ором: «Куда уставились, козлы, блин, маньяки, блин, убью нахрен, извращенцы!».

 - Почистили картошку – теперь режем напополам! – провозгласил Фауст, решив не давать Руне повода шарахнуть его сковородой. Руня разочарованно вздохнула: провокация не удалась. – И кидаем в кипяток!

 - В кипяток?! – Руня свалилась со стола. – Что за хренотень? Он же горячий, блин!

 - Так не кладём, а кидаем! Руки-то совать туда не надо!

 - Так а брызги?! Если кинуть, брызги же будут!

 - Да ладно, блин? Неужели хоть один закон физики запомнила!

 - Пошёл нахрен! – незамедлительно отреагировала Руня.

Физику она не любила и обычно на лабораторных пыталась подсоединить к электрической цепи кого-нибудь живого, желая узнать, как выглядит человек на электрическом стуле. И громче всех прохаживалась насчёт эбонитовых палочек. Физика была давно в прошлом, а нелюбовь осталась.

 - Смотри, как надо! – Фауст задержал руку невысоко над бурлящей водой и выпустил картофелину, которая с мягким плеском ушла в воду, не забрызгав всё вокруг. – Никто не просит тебя швырять картошку с другого конца кухни!

 - Ну нафиг эту готовку, - заявила Руня и отошла к окну.

Фауст знал, что сейчас будет. Это было одной из любимых забав Руни.

 - Эй, дневной дозор, блин! К скамейкам не примёрзните! – заорала Руня, высунувшись в форточку чуть ли не по пояс. Снизу незамедлительно послышались ругательства божьих одуванчиков. Руня захохотала и вернула туловище в помещение. – Ты куда уставился?

Фауст подскочил. А куда он ещё мог уставиться, когда тут девушка в одной футболке наклонилась и высунулась в окно?

 - Ну ты козёл, извращенец, блин, маньяк!!! – ликующе заорала Руня.

З.Ы. Картошку она всё же сварила – через неделю. В тот день они ели варёную картошку с румяным бочком и запахом дыма…

А потому что нечего отвлекать девушку и пялиться, когда она достаёт соль из нижнего ящика кухонной тумбы!